Осуществление и защита гражданских прав

Осуществление права — это процесс совершения правомерных юридических действий, содержательно соответствующих тем правомочиям, которые составляют осуществляемое субъективное право; короче — реализация возможностей, заключенных в содержании осуществляемого права. В осуществлении — суть субъективного права; само по себе, т.е. вне связи со своим реальным осуществлением, субъективное право обычно не имеет смысла.

В связи с этим говоря об осуществлении субъективных прав, особое внимание уделяют такому его необходимому условию, как обеспечение исполнения корреспондирующей субъективному праву юридической обязанности. Осуществление права может происходить только путем совершения правомерных действий, причем, действия эти могут иметь, как нам представляется, только юридический характер (гражданско-правовые последствия).

Осуществление субъективного гражданского права представляет собой частное дело обладателя этого права. То, что он в течение какого-то времени не осуществляет принадлежащего ему права, не означает, что это право ему не нужно. Надлежит различать отказ от осуществления права и отказ от самого права.

То, что некто не осуществляет принадлежащего ему субъективного гражданского права, само по себе еще не означает, что это право управомоченному лицу не нужно; следовательно, отказ от осуществления субъективного гражданского права (выраженный ли прямо или в одних только фактических действиях правообладателя — безразлично) не влечет прекращения этого права, за исключением случаев, предусмотренных законом (п. 2 ст. 9 ГК).

Возможно, однако, отказаться от самого права (а не от одного только его осуществления) в целом: такое намерение никогда не может предполагаться и должно быть прямо выражено управомоченным; его формой могут быть акты предоставления отступного (ст. 409 ГК), зачета (ст. 410—412) и прощения долга (ст. 415), новации (ст. 414), дарения (ст. 572), и, наконец, перемены лиц — обладателей субъективных прав.

Исполнение юридической обязанности — это совершение обязанным лицом определенного действия, составляющего содержание соответствующей обязанности, либо воздержание от совершения определенного действия. Будучи лишь одной из форм обеспечения гражданских прав (наряду с принципами нерушимости правоспособности и неприкосновенности гражданских прав, а также с состоянием неправа (бесправия)), юридическая обязанность отличается от них, в первую очередь, определенностью содержания: предметом обязанности всегда является определенное действие, либо воздержание от определенного действия. Учение о принципах (правилах) исполнения юридических обязанностей вообще в науке не разработано, но его способно заменить учение обязательств, точнее — обязанностей, обеспечивающих обязательственные права (требования).

Действия, совершаемые во имя осуществления субъективных гражданских прав и в ходе исполнения юридических обязанностей, должны быть разумными, т.е. рациональными, осмысленными, логичными и целесообразными (объяснимыми) с точки зрения тех конкретных социально-экономических условий, в которых находится действующий субъект.

Вопрос разумности — вопрос обстоятельств каждого конкретного случая. Одно и то же действие может получить качественно различную оценку в различных условиях. Поэтому разумность не доказывается — она всегда служит предметом предположения (презумпции). Лицо, ссылающееся на чью-то неразумность, обязано доказать свое утверждение, т.е. привести факты, свидетельствующие о нерациональности, нелогичности или нецелесообразности поведения контрагента. Неразумное исполнение гражданско-правовых обязанностей является поводом к упреку в их ненадлежащем исполнении; неразумная реализация субъективных гражданских прав может стать основанием для отказа в их судебной защите (п. 2 ст. 10 ГК).

Добросовестность — такое состояние частного лица, при котором оно не знает и не может знать о существовании факта, придающего собственному действию данного лица или действию его контрагента значение действия противоправного. Коротко: добросовестность — это извинительное незнание частного лица о юридическом факте, вследствие которого лицо либо само совершает, либо полагается на такие действия других лиц, которые объективно являются неправомерными, но в глазах этого лица (благодаря незнанию о факте) имеют вид действий правомерных.

В случаях, предусмотренных законом, добросовестность может «извинить» заблуждавшееся лицо настолько, что его действие (например, добросовестное приобретение вещи, отчужденной неуправомоченным лицом — см. ст. 302 ГК) несмотря на свой неправомерный характер, производит те же самые юридические последствия, которые оно имело бы, если бы было действием правомерным.

Подобно разумности добросовестность не доказывается. Она — предмет презумпции. Лицо, ссылающееся на чью-то недобросовестность для того, чтобы воспрепятствовать приобретению доставляемого ею блага, обязано доказать факты, свидетельствующие о реальном или должном знании контрагента о юридически значимом факте (в частности, об отсутствии у отчуждателя вещи права распоряжаться таковой).

Всякие гражданско-правовые способности и возможности, в первую очередь, субъективные права, должны осуществляться и защищаться в определенных, очерченных законах границах (пределах). К их числу относятся границы временные,  целевые, ограничения по способам (средствам) реализации гражданских прав; руководствуясь вышеизложенным, сюда следует добавить еще границы, выражающиеся в характеристиках лиц, осуществляющих права и сами действия по их осуществлению (т.е. границы, заключающиеся в принципах разумности и добросовестности).

Логический анализ традиционно выделяемых границ (пределов) свидетельствует о том, что только три из них — цель, разумность и добросовестность — действительно относятся к процессу осуществления прав. Выход же за иные «пределы» будет выходом за рамки самого права, т.е. совершением действия, на которое лицо права не имеет. В современных условиях вопрос о пределах осуществления гражданского права сводится, по сути, лишь к вопросу о цели его осуществления — удовлетворении эгоистических потребностей частного лица — своего носителя. При достижении этой цели важно: не нарушать прямых запретов или ограничений закона и не мешать достижению целей другим частным лицам.

Меры гражданско-правовой охраны — это правомерные действия управомоченного лица, направленные на предупреждение нарушения его гражданского права или затруднение такового. Совершение соответствующих действий составляет процесс гражданско-правовой охраны субъективных прав — органическую составляющую процесса осуществления прав.

Меры гражданско-правовой охраны принято подразделять, подобно тому, как подразделяются всякие вообще действия по осуществлению права, на фактические и юридические. К числу фактических принято относить действия управомоченного лица, затрудняющие нарушение права посредством посягательства на его материальный объект (материальную форму идеального объекта) либо доступ к или воспроизведение информации, составляющей содержание идеального объекта; к числу юридических — такие средства, которые имеют целью повлиять на отношение потенциального нарушителя к своему неправомерному деянию либо создать себе дополнительные гарантии возмещения вреда на случай, если все-таки правонарушение состоится (способы обеспечения исполнения, задержание исполнения встречного, угрозы применения мер публичного принуждения и юридической ответственности, иски и жалобы, направленные на предупреждение нарушения и вреда и т.п.).

Наряду с осуществлением права — использованием его в нормальном, если можно так выразиться, в «естественном» состоянии, юридическая наука выделяет понятие о различного рода действиях (мерах, способах), направленных на пресечение совершающегося правонарушения;  минимизацию его вредоносных последствий и восстановление положения, существовавшего до нарушения субъективного гражданского права путем возмещения убытков или выплаты компенсации.

Такие действия называются мерами или способами защиты гражданских прав, а процесс применения таких мер — процессом защиты гражданских прав. В зависимости от того, участвуют ли в этом процессе компетентные государственные органы или нет, различают юрисдикционную форму защиты и самозащиту гражданских прав; наконец, в рамках юрисдикционной формы защиты различают защиту гражданских прав в административном и в судебном порядке.

Принцип судебной защиты гражданских прав составляет одну из общепризнанных характеристических черт метода частноправового регулирования и означает, что любое нарушение любого гражданского субъективного права (п. 1 ст. 1, п. 1 ст. 11 ГК) является основанием для его судебной защиты. Если есть субъективное право, то должна существовать и возможность его судебной защиты; иное может быть установлено только законом.

Суд не может отказать в защите нарушенного субъективного гражданского права со ссылкой на то, что закон прямо не предусматривает способа или порядка такой защиты или не регулирует отношений, правовой формой которых является нарушенное субъективное право — в подобных случаях суд обязан самостоятельно сконструировать норму, регламентирующую спорные отношения и, руководствуясь ею, найти и применить способ защиты, сообразный обстоятельствам нарушения, хотя бы и прямо не предусмотренный законом для случаев данного рода, но не противоречащий ему.

Перечень способов судебной защиты гражданских прав содержится в ст. 12 ГК РФ и включает в себя такие способы, как:

• признание права;
• восстановление положения, существовавшего до нарушения права;
• пресечение действий, нарушающих право;
• признание недействительной сделки и (или) применение последствий ее недействительности;
• признание недействительным решения собрания; признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления;
• присуждение к возмещению убытков;
• присуждение к уплате неустойки;
• присуждение к уплате процентов;
• присуждение к уплате компенсаций или иных сумм;
• понуждение к исполнению обязательства в натуре;
• другие способы, предусмотренные законом.

Следует помнить, что возможность судебной защиты права по иску обыкновенно ограничивается в своем существовании так называемой исковой давностью. Исковая давность — это срок, истечение которого является одним из условий прекращения права на постановление судом решения, удовлетворяющего иск — права на иск (искового притязания) (ст. 195 ГК).

Исковая давность относится к категории императивно определенных законных сроков. Это означает, что ее протяженность (продолжительность) может устанавливаться только законом в узком смысле слова и не может быть ни сокращена, ни увеличена ни частными соглашениями, ни иными правовыми актами; то же относится к порядку ее исчисления, основаниям приостановления и перерыва (ст. 198). По своей продолжительности различают общую и специальную исковую давность.

Продолжительность общей исковой давности составляет три года, исчисляемые, по общему правилу, со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. 1 ст. 196, п. 1 ст. 200); специальной исковой давности — может быть различной и зависит от вида погашаемого ею права на иск и может быть как менее, так и более продолжительной по сравнению с давностью общей (п. 1 ст. 197). В любом случае — с какого бы момента исковая давность ни начала течь, независимо от приостановления или перерыва ее течения, она — согласно п. 2 ст. 196 — всегда будет считаться истекшей по прошествии десяти лет со дня нарушения (а для обязательств — возникновения) соответствующего права.

Медиация (примирительная процедура) — это посредничество в разрешении споров и направлена в первую очередь на то, чтобы склонить участников гражданско-правового спора к его разрешению посредством соглашения.

В этом смысле медиацию трудно причислить к способам защиты прав в ее чистом виде: достигая (с помощью посредника) договоренности об изменении спорных правоотношений, их участники не защищают нарушенных прежде прав, но отказываются от них (полностью или в части), удовлетворяя свой интерес за счет приобретения каких-то новых прав или соответственного изменения (уменьшения) прав контрагентов.

Если подобное урегулирование конфликта и считать защитой, то только в каком-то специфическом смысле. Отношения в сфере медиации регулируются у нас Федеральным законом от 27.07.2010 № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)».

Третейское разбирательство осуществляется по правилам, установленным Законом РФ от 07.07.1993 № 5338—1 (для споров в сфере внешней торговли) «О Международном коммерческом арбитраже» и Федеральным законом от 24.07.2002 № 102ФЗ «О третейских судах»; конкретные процедуры определяются внутренними документами (Регламентом и Положением) постоянно действующего третейского суда (п. 1 и 2 ст. 19 Федерального закона «О третейских судах») или соглашением сторон, а в части, им не урегулированной — самим третейским судом ad hoc (абз. 2 п. 3 ст. 19 Закона).

Вопрос о юрисдикции третейских судов разрешается на основании особой договоренности сторон спорного общественного отношения, называемой третейским соглашением или арбитражной оговоркой (ч. 3 ст. 3 ГПК; ч. 6 ст. 4 АПК; ст. 5, 7 Федерального закона «О третейских судах», ст. 7, 16 Закона РФ «О Международном коммерческом арбитраже»).

Согласно п. 2 ст. 11 ГК защита гражданских прав в административном порядке — т.е. защита при посредстве органов прокуратуры, государственных органов исполнительной власти и муниципальных органов, их должностных лиц, а также организаций и лиц, выполняющих публично-правовые функции — возможна лишь в случаях, прямо предусмотренных законом.

Важная роль в деле административной защиты гражданских прав принадлежит органам Прокуратуры (см. об этом ст. 23—25.1, 35 Федерального закона от 17.01.1992 № 2202—1 «О прокуратуре РФ»; ст. 45 ГПК и ст. 52 АПК РФ); органам полиции (см. подпункты 3—7, 11, 12, 20, 21, 23—25, 37, 38, 41 п. 1 ст. 12 Федерального закона от 07.02.1011 № 3-ФЗ «О полиции»); Федеральной службе судебных приставов — ФССП России (см. ст. 1, п. 1 ст. 4, ст. 11, 12, 14 Федерального закона от 21.07.1997 № 118ФЗ «О судебных приставах»); а также (4) нотариусам (см. ст. 16 и сл. Основ законодательства РФ о нотариате от 11.02.1993 № 4462—1).

Самозащита представляет собой правомерные действия управомоченного лица, направленные на прекращение наличествующего (длящегося) процесса гражданского правонарушения, и (или) на уменьшение вредоносных последствий этого процесса (ст. 14 ГК). Вопреки противоположному (ограничительному) толкованию этой нормы в абз. 2 п. 10 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 действующее законодательство (в т.ч. ст. 14, 1066, 1067 ГК) не ограничивают действия по самозащите гражданских прав только такими, которые влияют на одно лишь имущество правонарушителя.

Самозащита основательна всегда, если налицо умаление частноправовой сферы, а что стало его причиной — это уже неважно. Не обязательно, чтобы процесс умаления был «запущен» противоправным посягательством — он может стать и следствием события, и даже неосторожных действий самого потерпевшего.

Самозащита непосредственно воздействует либо на само посягающее лицо, либо на принадлежащие ему вещи, и лишь весьма редко — на его имущественные права: последняя разновидность мер самозащиты обыкновенно изучается отдельно под названием мер оперативного воздействия.

Действия по самозащите гражданских прав должны быть соразмерны характеру нарушения прав и его возможным последствиям, а также минимально необходимы для достижения поставленной цели. Применение каждой из этих границ составляет колоссальную проблему, из-за которых самое практическое использование и эффективность самозащиты находятся под большим вопросом.